66
Слишком долго ждала этого момента, чтобы сейчас начинать бояться. Хотела перешагнуть последнюю черту. Ощутить то нерушимое чувство единения, о котором до этого столько слышала. Аравин еще не знал, что, несмотря на все события, Стася была абсолютно готовой к этому шагу. Ей хотелось, чтобы первый раз все произошло быстро и просто. Потому что ее нервировало само ожидание.
Только Егор растягивал трепетное предвкушение. Стоял, разглядывая ее, как будто запоминал каждую черточку, каждый изгиб.
Когда Стася потянулась руками к краям футболки, остановил ее.
– Не надо, – хрипло произнес Аравин. – Сам хочу.
Матрас тихо прогнулся под его весом.
– Ты осознаешь, что, когда я заберу твою девственность, все изменится? Ты изменишься, Сладкая.
Впервые в глазах Стаси мелькнула растерянность. Не то, чтобы она не понимала того, что говорит Аравин. Просто не придавала этому такого большого значения, как он.
– Осознаю.
Он склонился ближе, побуждая девушку лечь на спину. Уткнулся лицом в изгиб ее шеи.
– Твой запах... – хрипло шепнул он. – Я, как наркоман, Сладкая.
Стася протяжно вздохнула и обняла Егора за плечи.
Сегодня ее не нужно было долго раздевать. Скатал футболку и, приподнимая девушку, стянул ее через голову. Так же быстро хотелось избавиться и от трусиков, но заставлял себя притормаживать.
Бросил взгляд вниз, упиваясь пьянящим зрелищем. Налитая грудь высоко вздымалась от учащенного дыхания Стаси. На плоском животе от невольного напряжения проступил четкий рельеф мышц.
Поцеловал ее в губы. Как всегда, не осторожно. Но в то же время сладко, ласкающе, влажно. У Стаси моментально голова закружилась. Вмиг забыла обо всем на свете. Теплый вихрь пронеся по телу сверху вниз. Ей хотелось прижаться к нему, потому что он не прикасался к ней телом, удерживаясь на вытянутых руках. Но она не успела этого сделать. Аравин, резко обрывая поцелуй, быстро сместился вниз.
Щеки Сладковой залил жаркий румянец. Не знала, волнует ли Аравина белье, в которое она одета. Но, теша свое девичье самолюбие, она выбрала лучшее, что у нее было. Стася, конечно, испытывала некоторую долю смущения от того, что он видит ее обнаженной. Но желания – видеть Егора, видеть, как вспыхивают жаром его глаза, видеть его наготу – оттесняли все остальное. Поэтому настольные лампы с обеих сторон кровати оставались включенными, отсутствовал только верхний свет.
Это мягкое свечение позволяло Егору по достоинству оценить затейливое белое кружево. Причудливые крошечные розовые бантики с обеих сторон.
Обращая глаза к Стасе, он слегка усмехнулся. Его принцесса постаралась для него, и ему это казалось забавным и милым.
Возвращая взгляд к ее животу, склонился ниже, и от его дыхания нежная кожа пошла мурашками. Как можно неторопливее скатил белое кружево с ее бедер по ногам вниз, и с чувством резкого помутнения рассудка отбросил их в сторону.
Стася не успела и вдох сделать, как он развел ее колени, замирая взглядом на ее промежности. Нежно коснулся влажной плоти пальцами, раскрывая ее и поглаживая. А затем, приводя Стасю в лихорадочное смущение, там же проследовал языком. Умелым, горячим, шершавым.
Дыхание застряло в горле девушки и запоздало вырвалось низким чувственным стоном. Волна дрожи прошла по ее телу... И снова протяжный стон рассек тишину комнаты.
– О Боже... Я боюсь разбудить соседей, – с трудом выдохнула Стася, цепляясь раскинутыми руками за прохладную простынь.
– Плевать. Не прекращай стонать, – хриплый голос Аравина сочился несдержанной похотью. Но внутри него сплелось больше чувств, чем страстное вожделение. Это были какие-то совершенно сумасшедшие, глубокие и бесконечные, просто неконтролируемые, паранормальные ощущения.
Ее нежная розовая плоть. Ее запах. Ее нетронутая чистота. Все это было чертовски возбуждающим для него.
Кончиком языка надавил на тугой бугорок. Сначала слабо, затем сильнее, с настойчивым упором. Сладострастные стоны Стаси летели по спальне, полосовали застывшее пространство, скользили по напряженной спине Аравина испариной.
Дрожащая девичья рука легла ему на плечи. Она не отталкивала. Скорее всего, Сладкова не знала, что ей нужно делать. И Егор поймал ее ладонь, крепко удержал в своей руке. Их пальцы моментально переплелись, интимно сжимаясь, передавали то, что сейчас нельзя было сказать словами. Вторая же рука Егора легла на подрагивающий живот девушки. Не применяя силы, заставила лежать неподвижно, не позволяя ей ерзать и отстраняться.
Хотел, чтобы она слетела с ума от желания. Хотел, чтобы кричала и стонала до хрипоты. И Сладкова выпускала на свободу все его желания. С полуоборота заводилась, стоило ему только коснуться. Под его жадным ртом выгибалась, дрожала и без стеснения стонала.
Между ними не было абсолютно никаких рамок. В ласках Стася всегда становилась податливой. Он мог лепить из нее все, что хотел. Она отзывалась так остро, что у него в глазах темнело от похоти.
Мысли пошли в россыпь, а потребности вырвались наружу. Язык опустился чуть ниже, настойчиво толкаясь между нежных лепестков девичьей плоти. Стася напряглась, на миг застывая, затем задрожала, часто и громко всхлипывая. До боли стиснула его руку своей рукой.